ЛЮБИМАЯ, ПО СЛУХАМ, ЕСТЬ ЛЮБОВЬ
1
Туманней сна, бессмертней смерти,
невыносимее любви –
еще не ведал я,
поверьте.
Я видел храмы на крови
и кровь во храмах. Знаю повесть
еще не разлученных тел,
страсть неподкупную, как совесть,
я знал, я видел, я воспел...
Я трогал мох на трупах братьев,
любивших родину до слез.
Я помню Родины объятья:
смертельно – с вывертом – всерьез.
Я знаю шанкр любви сыновней –
расклад на тещу и свекровь,
и говорю тебе: постой.
Постой!
Над этой суетой,
любимая, по слухам, есть любовь.
2
Люби, любимая, свой дом,
где пир горой,
где колосится сладкий вой,
где хамский хлыщ прилип
с кошмарной харей
к сипатой клавише сипатою ноздрей,
где скрыпок скрып
и домры дребезжат
в дрожащих пальцах бывших
октябрят,
где горний дух духмянее сивухи,
где чувства переносят вши...
Любимая, иного не ищи,
твой вещий слух –
чтобы расслышать слухи
сквозь лязг и дребезг фибр души.
3
Любимая – по слухам! – есть любовь.
Там где-то – выше и далече –
она живет в тоске нечеловечьей,
оглядывая Землю вновь и вновь.
На лязг и дребезг – оставляя след –
она нисходит в облаке туманном.
Мне это сочинил о ней Поэт
в каком-то сочиненьи безымянном.
Он сам не знает, но сквозь глад и кровь,
сквозь мерзость наезжающей картины
он видел вожделенье паутины
распяленной:
по слухам – есть любовь.
Но, между рук расставленных и ног,
меж уст и лон, раскрывшихся в надежде,
она проходит в траурной одежде
как дым,
как гарь,
как смог...
4
О, падший ангел,
Божие дитя,
нежнейший плод покинутого рая,
что чувствуешь ты,
телом проходя,
всё смертное на жизнь благословляя?
Что чувствуешь ты,
страстью становясь,
и ревностью,
и ненавистью горькой,
из нежности великой в эту грязь
утаптываясь по частям,
по долькам?
О, как тебе позорно во плоти
великого и пьяного поэта!
За Этот Свет, за отключенье света
плати, любовь.
Плати, любовь.
Плати.
Налей стакан. И марку приготовь
на пару строк в изжеванном конверте:
«Светлее сна, бессмертней смерти,
любимая, по слухам, есть любовь».